Форум » Культпросвет » И снова стихи! » Ответить
И снова стихи!
Тихая: Передайте ему... Анна Бессмертная Передайте ему: всё пройдёт, всё подёрнется дымкой неясной, из бесцветия вырастут краски и растает до облака лёд. Передайте ему: никогда не лгала ни в поступках, ни в мыслях. Как-то всё бесприютно и чисто... Без тепла, без вины, без следа... Кружит дней одиноких юла в переходах пустых равелинов. Я хотела родить ему сына... Передайте ему: я ждала...
Наталья Бельба: ЛЕРМОНТОВА ОЧЕНЬ ЛЮБИЛА по МОЛОДОСТИ - СЕЙЧАС ЕГО ЯВНАЯ МРАЧНОСТЬ И ДЕПРЕССссссНУТОСТЬ не по ХАРАКТЕРУ МНЕ, хотя - талантлив и ЯЗЫК РУССКИЙ ОЧЕНЬ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЙ
kyzya355: natiner Мне запомнится эта осень (Что пришла так нежданно в июле) Тихим голосом в трубке в восемь: "Обещаю приехать, Юля" Мне запомнится эта осень Тёплой встречей ночной природы, Хмельным запахом местных сосен. "Здравствуй, мой долгожданный город!" Мне запомнится эта осень Неразборчивой лунной гладью. И как дождь по ресницам косит, И как ветер целует пряди. Мне запомнится эта осень, Но я больше не жду такую! Хотя память порой уносит В эту осень конца июля...
kyzya355: Когда осенний дождь, Стучит по мокрым крышам. Осенний воздух чист И тени не видны, Друзья мои прошу: Спокойнее и тише. Пускай звучит аккорд Как музыка любви Давайте вспомним все, И радость и печали, Как было не до сна Когда с другим беда И может оттого, Мы дружбою крепчали И уходила боль Как вешняя вода. "Возьмемся за руки, друзья... " Звучат слова знакомой песни А жизнь сегодня очень зла И невозможно быть всем вместе Кого-то вдаль чужбина унесла, А кто-то социально незаметен, Парит один на небесах, Второй чинит на даче плетень Другой грызет гранит науки, Не замечая ничего Четвертый рад пожать мне руку, Но сделать это тяжело Кто обленился, озолотился, Свой поменял и стиль и нрав Шестой с бутылкой породнился, Седьмой от зависти погас... Но я достану всех вас, черти Насильно руки вам пожму, Чтоб вспомнили вы эту песню – Друг-другу мы всегда нужны
Жемчужина: kyzya355
kyzya355: На перекрестке двух дорог. На перепутье двух тревог. На оголенной высоте – Ты разве вспомнишь обо мне? Между дождями, средь снегов. Между дворами, средь брегов. На остывающей земле – Ты разве вспомнишь обо мне? Под ярким переплетом дней, В мерцающем огне свечей, На колкой влагнущей траве – Ты разве вспомнишь обо мне? Средь белых стен, вчерашних тем, Среди решений и проблем – Все реже ожидая чуда, Я разве о тебе забуду?!
мурен: Улыбаюсь, а сердце плачет в одинокие вечера. Я люблю тебя. Это значит - я желаю тебе добра. Это значит, моя отрада, слов не надо и встреч не надо, и не надо моей печали, и не надо моей тревоги, и не надо, чтобы в дороге мы рассветы с тобой встречали. Вот и старость вдали маячит, и о многом забыть пора... Я люблю тебя. Это значит - я желаю тебе добра. Значит, как мне тебя покинуть, как мне память из сердца вынуть, как не греть твоих рук озябших, непосильную ношу взявших? Кто же скажет, моя отрада, что нам надо, а что не надо, посоветует, как же быть? Нам никто об этом не скажет, и никто пути не укажет, и никто узла не развяжет... Кто сказал, что легко любить?
мурен: Моей душе покоя нет. Весь день я жду кого-то. Без сна встречаю я рассвет – И все из-за кого-то. Со мною нет кого-то. Ах, где найти кого-то! Могу весь мир я обойти, Чтобы найти кого-то. О вы, хранящие любовь Неведомые силы, Пусть невредим вернется вновь Ко мне мой кто-то милая. Но нет со мной кого-то. Мне грустно отчего-то. Клянусь, я все бы отдал На свете для кого-то!
мурен: Не отрекаются любя. Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно. А ты придешь, когда темно, когда в стекло ударит вьюга, когда припомнишь, как давно не согревали мы друг друга. И так захочешь теплоты, не полюбившейся когда-то, что переждать не сможешь ты трех человек у автомата. И будет, как назло, ползти трамвай, метро, не знаю что там. И вьюга заметет пути на дальних подступах к воротам... А в доме будет грусть и тишь, хрип счетчика и шорох книжки, когда ты в двери постучишь, взбежав наверх без передышки. За это можно все отдать, и до того я в это верю, что трудно мне тебя не ждать, весь день не отходя от двери.
мурен: и еще...тот же автор..мне очень нравятся)))) Женщина, вечная девочка! Все ты на что-то надеешься. Падает, падает денежка решкой или орлом. Женщина, вишенка, неженка! Ждешь своего неизбежного. А не дождешься - конечно же, счастье найдешь потом. Нужен всего глоток нежности и участья.. Поздняя женщина, поздний цветок, позднее счастье! Молодость, время наивное, все называет по имени. Тихими блестками инея зрелость приходит к ней. Сердце, ты многое вынесло, но, как тропа ни извилиста, ты от прекрасного вымысла
мурен: Женщины чувствуют как-то иначе. И откровенней, и глубже, и злее. Женщин пугают обычно задачи, Чувства у них размышлений ценнее. Женщины чувствуют строже, серьёзней. Часто мужчины к тому не готовы. Мыслят стихами, мелодией, прозой, Да и прощать могут снова и снова. Женщины чувствуют внутренним миром, Что им раздумья, предчувствия, страсти? Чувства и есть их могучая сила, В них магнетизм для надежды и счастья. Женщины чувствуют все по-другому. Без подстраховки, неистово, дико, Взглядом, молчаньем, коротеньким словом Намного сильней, потрясая, чем криком. Надо всегда быть терпимей друг к другу, Боль причинить может даже пол-взгляда. Чувства – не ставка, не вздор, не заслуга, Это, скорее, мужчинам награда... Женщины чувствуют больно, тревожно. Горы свернуть могут силой сердечной. Только с их чувствами будь осторожней, Чтобы они не остыли...навечно...
Жемчужина: мурен пишет: А в доме будет грусть и тишь, хрип счетчика и шорох книжки, когда ты в двери постучишь, взбежав наверх без передышки мурен пишет: тот же автор..
Жемчужина: Просто Мы с тобой похожи разве На дошкольников в саду? Затевая этот праздник, Знали, что зовем беду. Просто радость. Просто дразнит. Я иду на поводу. Это все придумал Драйзер В восемнадцатом году. Просто смех такой заразный, Как камлания Вуду. Просто сам я выбрал «красный», А теперь «зеленый» жду. Никакой (увы нам!) грязи. Просто, вспыхнув на лету, Все свелось к дурацкой фразе «Может, в будущем году…»
мурен: Жемчужина пишет: тот же автор.. КАЗАКОВА ...это
мурен: Цветаева Марина Мне нравится, что вы больны не мной Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной - Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя! Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! - Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами,- За то, что вы больны - увы! - не мной, За то, что я больна - увы! - не вами! А между прочим, Светлана Сурганова замечательно положила эти стихи на музыку. Красивая песня получилась... прекрасное стихотворение! Последнее время оно постоянно вертиться у меня в голове : я живу в нем. Нежность и боль и любовь и тоска и разлука...
Жемчужина: мурен пишет: Моей душе покоя нет. Весь день я жду кого-то. Казакова...
мурен: Жемчужина пишет: Жемчужина
мурен: Вероника Тушнова А знаешь, все еще будет! Южный ветер еще подует, и весну еще наколдует, и память перелистает, и встретиться нас заставит, и еще меня на рассвете губы твои разбудят. Понимаешь, все еще будет! В сто концов убегают рельсы, самолеты уходят в рейсы, корабли снимаются с якоря... Если б помнили это люди, чаще думали бы о чуде, реже бы люди плакали. Счастье - что онo? Та же птица: упустишь - и не поймаешь. А в клетке ему томиться тоже ведь не годиться, трудно с ним, понимаешь? Я его не запру безжалостно, крыльев не искалечу. Улетаешь? Лети, пожалуйста... Знаешь, как отпразднуем Встречу!
мурен: Стоило завидеть осанку твою Я понимал как тебя люблю Стоило завидеть крутые бока Знал и видел,будешь моя Бутылка водки Ты была так нежна Прозрачна изящна бежно-светла К тебе по неволе тягул свои руки Корчась от боли и любовной муки Бутылка водки Клал тихо руку на нежное горло Ты в руку ложилась легко и покорно И слабыми пальцами за язычок Брал и срывал невинный колпачек Бутылка водки Устало ты дышала,еле текла Но ты меня любила до самого дна Ногтями впивался в бедра твои Тебя нагибал и просил повтори Бутылка водки Когда пустела летела под стол Я рядом ложился на грязный пол Пустую тебя всегда предавал Пустую тебя на деньги менял Бутылка водки Почему ,почему ты ушла от меня? Лежу и жду на часах -два Время пришло но тебя нигде нет Снимаю со стены свой велосипед Вывожу во двор старый велосипед
Жемчужина: Вероника Тушнова писала сердцем, иначе не могла... мурен пишет: В сто концов убегают рельсы, самолеты уходят в рейсы, корабли снимаются с якоря... Если б помнили это люди, чаще думали бы о чуде, реже бы люди плакали.
мурен: А это стихи моего знакомого... Я знаю мир - он стар и полон дряни, Я знаю птиц, летящих на манок, Я знаю, как звенит деньга в кармане И как звенит отточенный клинок. Я знаю, как поют на эшафоте, Я знаю, как целуют, не любя, Я знаю тех, кто «за» и тех, кто «против», Я знаю все, но только не себя. Я знаю шлюх - они горды, как дамы, Я знаю дам - они дешевле шлюх, Я знаю то, о чем молчат годами, Я знаю то, что произносят вслух, Я знаю, как зерно клюют павлины И как вороны трупы теребят, Я знаю жизнь - она не будет длинной, Я знаю все, но только не себя. Я знаю мир - его судить легко нам, Ведь всем до совершенства далеко, Я знаю, как молчат перед законом, И знаю, как порой молчит закон. Я знаю, как за хвост ловить удачу, Всех растолкав и каждому грубя, Я знаю - только так, а не иначе... Я знаю все, но только не себя.
Жемчужина: мурен пишет: Как поздно мы становимся мудрее...
мурен: Стихи посвященные ей, И я уйду, оставив только имя, Лишь ей одной, в записке на столе. Когда в подстёртом звёздно-лунном гриме, Ночь серой кляксой тает на стекле. Моя случайная… Был в сутолоке схвачен, Её невысказанной лаской губ и рук. И всё оплачено так щедро, и без сдачи, Что бы без слов расстаться поутру. Её капризом был… Но вновь не будет, Такой ночи, для горечи и страсти. А в миг когда, мне ветер душу студит, Она забудет, что такое Счастье… Звезда не падает, бледнея в небосклоне, Вчера мираж, сегодня снова грусть. Она мне имя мельком не обронит, Что б ждать опять, когда я к ней вернусь. Бокалы выпиты легко и безымянно, А память вычеркнет все сразу и всерьёз. Я ж ухожу – смятенно, окаянно, От глаз её, от запаха волос. Через рассвет, который торопился, Что б разбудив, с ней быть наедине. Через рассвет, который мне не снился, Когда она забудет обо мне. Я ухожу, почти что обездолен, Все мысли, чувства, молча взяла та- Чей нежный лик не высохнет от боли, Когда придёт с рассветом пустота… /неизвестно/
мурен: У Маринки муж - дебил, Нинкин - шубу не купил, Светкин - очень много пьет, Машкин - с Машкой не живет, Иркин - жадный как гобсек, Алевтинин - гомосек, Катькин - вечно на работе, Зинкин - отрастил животик, Ольгин - помнится, храпит, Ленкин - с секретаршей спит, Янкин - ногти не стрижет, Валькин - вечно Вальке врет, Алкин муж влюбился в Галку, Галкин - алкоголик жалкий, Ингин - слишком волосатый, Веркин - в пятый раз женатый, Дуськин - платит алименты, Лизкин - неинтеллигентный, Жанкин - ходит в казино, Леркин - с ней не спит давно, Тонькин муж потеет жутко, Танькин - ходит к проституткам, Зойкин - не купил кольцо, Люськин - бил ее в лицо, Настин муж - не остроумен, Ксюшин - тот вообще безумен, Сонькин муж - красив, но туп, Анжеликин - жутко груб, Вероникин - не богат, Клавкин - к маме съехал, гад, Но до этого, зараза, Писал мимо унитаза! Сердце лифчик рвет на части: Есть у всех семья и счастье! Есть у всех твоих подруг Нежный муж, любимый друг: ЖИЗНЬ ДОЛЖНА БЫТЬ СПРАВЕДЛИВОЙ: ВЫЙДИ ЗАМУЖ, СТАНЬ СЧАСТЛИВОЙ!
мурен: из "Импровизаций странствующего романтика") подмигивание Твои движенья гибкие, Твои кошачьи ласки, То гневом, то улыбкою Сверкающие глазки... То лень в тебе небрежная, То - прыг! поди лови! И дышит речь мятежная Всей жаждою любви. Тревожная загадочность И ледяная чинность, То страсти лихорадочность, То детская невинность, То мягкий и ласкающий Взгляд бархатный очей, То холод ужасающий Язвительных речей. Любить тебя - мученье, А не любить - так вдвое... Капризное творение, Я полон весь тобою, Мятежная и страшная - Морская ты волна, Но ты, моя желанная, Ты киской создана. И пусть под нежной лапкою Кошачьи когти скрыты - А все ж тебя в охапку я Схватил бы, хоть пищи ты... Что хочешь, делай ты со мной, Царапай лапкой больно, У ног твоих я твой, я твой - Ты киска - и довольно. Готов я все мучения Терпеть как в стары годы, От гибкого творения Из кошачьей породы. Пусть вечно когти разгляжу, Лишь подойду я близко. Я по тебе с ума схожу, Прелестный друг мой - киска! /Григорьев А.А./
мурен: Погадай, возьми меня за руку, а взяла-не надо гадать... Все равно-престол или каторга- ты одна моя благодать! Бог-с тобой, ты-созданье бога. И, пускай он давно не со мной, нарисована мне дорога по ладони твоей золотой. Ты одна на роду написана. Но читать подождем. А отклонится линия жизни- я ее подправлю ножем. А. Вознесенский
мурен: в хрустальный шар заключены мы были) (В.Набоков) В хрустальный шар заключены мы были, и мимо звезд летели мы с тобой, стремительно, безмолвно мы скользили из блеска в блеск блаженно-голубой. И не было ни прошлого, ни цели; нас вечности восторг соединил; по небесам, обнявшись, мы летели, ослеплены улыбками светил. Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный, остановил наш огненный порыв, и поцелуй прервал наш безначальный, и в пленный мир нас бросил, разлучив. И на земле мы многое забыли: лишь изредка воспомнится во сне и трепет наш, и трепет звездной пыли, и чудный гул, дрожавший в вышине. Хоть мы грустим и радуемся розно, твое лицо, средь всех прекрасных лиц, могу узнать по этой пыли звездной, оставшейся на кончиках ресниц...
мурен: Вот и снова наступила осень! -- Все вернулось на круги своя… На верхушках корабельных сосен, Облаков прозрачных кисея. Студенистый воздух чист и светел, Пахнет хлебом и печным теплом. Ветерок игривый. холодком приветил, И навеял думы про далёкий дом… Под ногой, упрямо вдаль тропинка рвётся, Слышу, как шуршат опавшие листы. И душа к костру чужому жмется! -- В ожиданьи зимней маяты…
мурен: Как странно… Мы были с тобой лишь друзьями, Встречали с тобой рассвет и закат. И порой не понимали мы сами, Наших сердец, стучавшие в такт . В такте любви в унисоне друг с другом, Казалось что дружба у нас на века. Обведенные каким то не видимым кругом И кем-то описана в поэме строка. Это стало больше чем дружба, Как будто мы вышли на новый виток Может это и есть та судьба, Открывшая нам безумный поток Мы раньше друг друга не замечали, Средь множество проходящих людей. И быть рядом друг с другом, увы. Не мечтали. Сейчас без тебя, день от дня все длинней. Как странно… Мы рядом, мы вмести, Что это, капризы судьбы? Кто захотел нас вмести свести? Чьи это отведенные Богом мечты? Как странно… Мы были всего лишь друзьями. Говорили о многом, делились о разном. Смеялись, шутили, строили планы, Не замечая порою о главном. Что стали мы ближе друг к другу, родней, Что дружба растаяла, стала любовь. Мы оба гонялись раньше за ней, Принимая влюбленность за чувство любовь. Не знаю, а может, я ошибаюсь, И мы придумали все это сами Но, все же понять я пытаюсь, Как странно… Мы были всего лишь друзьями.
мурен: О! Женщины! Пока мы влюблены, Пленяют нас, лукавства не скрывая! Да, Вы – цветы восторженной весны! Мы – пленники «тюрьмы», но все же – Рая! Противоречие? Но в этом свой резон! Лишь день один под праздник обозначен! Но сколько в мире славных есть имен! И каждому свой «пленник» предназначен ! Вы думали: «В который раз подряд Он не найдет эпитетов для «лести»!..» «О! Этот милый нежный страстный взгляд! О! Сколько в нем желанья тонкой мести!» Противоречие? Но в этом свой резон! У женщин всех сегодня Именины! Весна! И вновь открыт Любви сезон! Ловите миг, влюбленные мужчины! О! Женщины! Пока мы влюблены, Пленяют нас, лукавства не скрывая! Да, Вы – цветы восторженной весны! Мы – пленники «тюрьмы», но все же – Рая!
Лягушона: Одинока, хотя не дура... И какого рожна им надо? Всяк не прочь крутить шуры-муры, А как замуж брать - прячут взгляды Одинока, хотя не стерва... Накормлю, пойму, обогрею, зря не стану выматывать нервы. Не люблю, хотя и умею. Одинока, хотя не шлюшка... Но в постели вполне умела. Норовят за дверь выгнать душу, Да использовать просто тело. Жизнь берет с лихвой за науку, Но всегда норовит натурой. Завтра в ЗАГС поведу подругу - Стерву, шлюху и дуру-дурой...
Лягушона: Не дыша, не любя, не смеюсь и не плачу… Ты скажи, для тебя, я хоть что-нибудь значу? Отпусти, ведь душа так и рвется на волю… Не любя, не дыша, без любви и без боли… Только смех мне в ответ… Или скрытые слезы? Но меня уже нет… Ты поймешь… Будет поздно… Закрываются двери, забываются ночи Не люблю и не верю, и уйду, если хочешь… Закружусь в звездопаде, растворюсь понемногу… Ты поймешь это, глядя на пустую дорогу… Ты поймешь, я же знаю, ты оценишь потерю… Только я не прощаю, не люблю и не верю…
Лягушона: Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде. Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще - выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят - он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
natiner: Лягушона мурен Желе клубничным застыть на блюдце. Дрожать от страха. Всего бояться. Ты тоже слышишь - они смеются, в меня вонзая слова и пальцы? Я не пыталась прослыть подарком, но я мечтала. Я не святая. Сегодня в доме светло и жарко, и неизбежно чуть-чуть подтаю. С краев, вестимо. Предстанет пресным мое желанье с тобою слиться. Я растекаюсь, но, если честно, меня пугают слова и лица, в которых столько надменной фальши, в которых правда прикрыта ложью И я не знаю, что будет дальше. Мы так похожи и не похожи, что, каждым вдохом с небес срываясь, теряюсь в чувствах, теряюсь в прошлом. По краю блюдца я растекаюсь. Они смеются. Как это пошло! Как это больно и нестерпимо! Я быстро таю, вливаясь в имя. Я бью по цели, но снова мимо. А ты? Ты с ними? Скажи мне, с ними? Ты отвернешься. Порой молчаньем бывает проще ударить в темя. Бывает, трусость не уличает, - уничтожает. Скажи, ты с теми, кто разрушает, почти не глядя, не сожалея. Они смеются. А я застыла надежды ради желе клубничным в разбитом блюдце. Ты скажешь: проще меня на холод, засунуть блюдце, пока не поздно, под морозильник. И что плохого, что я застыну, что я замерзну? И чья-то ложка в меня вонзится… И чьи-то губы меня коснутся… Всего бояться, теряясь в лицах, уйти, не глядя, не обернуться… И, может, позже, не в этом веке, забыть о боли… Они смеются… А я мечтаю о человеке желе застывшим в разбитом блюдце.
natiner: И в этом нет ничьей вины Ну вот и все, журавль в небе. И в этом нет ничьей вины. Я возношусь на пенный гребень Косматой истовой волны И отрекаюсь. Отрываюсь От глупых призрачных надежд. С чужим желанием сливаюсь, И под остатками одежд Свою любовь умело прячу, И пью смиренье, как вино. Ах, Боже мой! Нет, я не плачу! Тебе привиделось! Волной Меня накроет неизбежность, Мечты растают без следа, И нерастраченную нежность Синице маленькой отдам. Она от счастья затрепещет… Но мы, увы, обречены: Однажды хлынет боль из трещин… И в этом нет ничьей вины.
Жемчужина: мурен пишет: Твои движенья гибкие, Твои кошачьи ласки, То гневом, то улыбкою Сверкающие глазки... То лень в тебе небрежная, То - прыг! поди лови! И дышит речь мятежная Всей жаждою любви. Тревожная загадочность И ледяная чинность, То страсти лихорадочность, То детская невинность, То мягкий и ласкающий Взгляд бархатный очей, То холод ужасающий Язвительных речей. Любить тебя - мученье, А не любить - так вдвое... Капризное творение, Я полон весь тобою, Мятежная и страшная - Морская ты волна, Но ты, моя желанная, Ты киской создана. И пусть под нежной лапкою Кошачьи когти скрыты - А все ж тебя в охапку я Схватил бы, хоть пищи ты... Что хочешь, делай ты со мной, Царапай лапкой больно, У ног твоих я твой, я твой - Ты киска - и довольно. Готов я все мучения Терпеть как в стары годы, От гибкого творения Из кошачьей породы. Пусть вечно когти разгляжу, Лишь подойду я близко. Я по тебе с ума схожу, Прелестный друг мой - киска! /Григорьев А.А./
мурен: Жемчужина пишет: Жемчужина
мурен: Летят года. Вращается планета. История: прогресс и войны, слава, кровь… И всё же остаётся без ответа: Вопрос: а что такое есть ЛЮБОВЬ? Угрюмый предок в шкуре махайрода, Узрев любимую при свете юных звёзд, Забыл на миг о продолженьи рода И задал сам себе простой вопрос: Что есть ЛЮБОВЬ? Но не нашёл ответа Его пещерный, первобытный ум. С тех давних пор все жители планеты Изнемогают в муке тщетных дум. Нет пользы в Моисеевых заветах. И даже царь мудрейший Соломон - На все вопросы мог он дать ответы, Но суть любви не постигал и он. Древляне, греки, римляне, парфяне, Тяжеловесный пышный Ренессанс, Продвинутые, в общем, египтяне, Погрязший в кокаине декаданс, И даже панк с полубезумным взглядом, На четверть водкой разбавляя кровь, С крутой своею "тёлкой" сидя рядом, "В натуре, - думает, - а что же есть ЛЮБОВЬ?" Что есть ЛЮБОВЬ? И я, мой друг, не знаю! Ни чувств, ни мыслей, в общем, не пойму. И я, как Соломон, не постигаю Пути прямого к сердцу твоему. И я решила: к чёрту рассужденья! Что есть ЛЮБОВЬ? Ах, не об этом речь! Переоценка или наважденье… Но главное - а как её сберечь?! Сердца чтоб не разбились, словно стёкла, Чтоб чувства были вечно горячи, Храни любовь в своих ладонях тёплых, Как робкий, слабый огонёк свечи. Не дай задуть её ветрам разлуки, От ревности и боли укрывай. Не дай любви заплесневеть от скуки! Не дай ей умереть! Уснуть не дай!!! Летят года. И мы взрослеем, значит. И мысль бредовая мою волнует кровь: Быть может, это МЫ решим задачу О том, что же такое есть ЛЮБОВЬ?!
мурен: - Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями - Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастет на сердце рана, Прольется чистыми слезами, Не зарастет на сердце рана - Прольется пламенной смолой. - Пока жива, с тобой я буду - Душа и кровь нераздвоимы, Пока жива, с тобой я буду - Любовь и смерть всегда вдвоём. Ты понесешь с собой, любимый, Ты понесешь с собой повсюду, Ты понесешь с собой повсюду Родную землю, милый дом. - Но если мне укрыться нечем От жалости неисцелимой, Но если мне укрыться нечем От холода и темноты? - За расставаньем будет встреча, Не забывай меня, любимый, За расставаньем будет встреча, Вернемся оба - я и ты. - Но если я безвестно кану - Короткий свет луча дневного, Но если я безвестно кану За звёздный пояс, млечный дым? - Я за тебя молиться стану, Чтоб не забыл пути земного, Я за тебя молиться стану, Чтоб ты вернулся невредим. Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне, Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал... И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали... С любимыми не расставайтесь, С любимыми не расставайтесь, С любимыми не расставайтесь, Всей кровью прорастайте в них. И каждый раз навек прощайтесь, И каждый раз навек прощайтесь, И каждый раз навек прощайтесь, Когда уходите на миг! А.Кочетков
мурен: Леди О моя дорогая, моя несравненная леди! Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг, И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь Непосредственно в медную форточку смотрит мою. Непосредственно в эту же форточку ветер влетает, Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат, Он влетает и с явной усмешкою письма читает, Не отправленные, потому что пропал адресат. Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял? Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути? Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний, Полагая, что эти концерты еще впереди? И беспечно я лил на баранину соус "ткемали", И картинки смотрел по утрам на обоях чужих, И меня принимали, которые не понимали, И считали, что счастье является качеством лжи. Одиночество шлялось за мной и в волнистых витринах Отражалось печальной фигурой в потертом плаще. За фигурой по мокрым асфальтам катились машины - Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще. И в пустынных вагонах метро я летел через годы, И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя, И водили со мной хороводы одни непогоды, И все было на этой земле без тебя, без тебя. Кто-то рядом ходил и чего-то бубнил - я не слышал. Телевизор мне тыкал красавиц в лицо - я ослеп. И, надеясь на старого друга и горные лыжи, Я пока пребываю на этой пустынной земле. О моя дорогая, моя несравненная леди! Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил... Золотая подружка моя из созвездия Лебедь - Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси. Юрий Визбор
мурен: "Баллада о чудном мгновении". …Она скончалась в бедности. По странной случайности Гроб её повстречался с памятником Пушкину, Который ввозился в Москву. (из старой энциклопедии) Ей давно не спалось в дому деревянном. Подходила старуха, как тень, к фортепьянам, Напевала романс о мгновении чудном Голоском еле слышным, дыханьем трудным. А по чести сказать, о мгновении чудном Не осталось грусти в быту её скудном, Потому что барыня в глухой деревеньке Проживала, как нищенка, на последние деньги. Да и, Господи Боже, когда это было! Да и вправду ли было, старуха забыла, Как по лунной дорожке, в сверкании снега, Приезжала к нему – вся томленье и нега. Как в объятьях жарких, в молчании ночи, Он её заклинал, целовал ей очи, Как уснул на груди её и дышал неровно, Позабыла, голубушка, Анна Петровна. А потом пришёл её час последний. И всесветная слава и светские сплетни Отступили, потупясь, пред мирной кончиной. Возгласил с волненьем сам благочинный: - Во блаженном успении вечный покой ей! – Что в сравнении с этим счастье мирское? Ничего не слыша, спала, бездыханна, Раскрасавица Керн, боярыня Анна. Отслужили службу, панихиду отпели. По Тверскому тракту полозья скрипели. И брели за гробом, колыхались в поле Из родни и знакомцев десяток – не боле, Не сановный люд, ни знатные гости Поспешали зарыть её на погосте. Да лошадка по грудь в сугробе увязла. Да крещенский мороз крепчал, как назло. Но пришлось процессии той сторониться, Осадил, придержал правее возница, Потому, что в Москву, по воле народа, Возвращался путник особого рода. И горячие кони били оземь копытом, Звонко ржали о чём-то ещё не забытом. И январское солнце багряным диском Рассмеялось о чём-то навеки близком. Вот он – отлит на диво из гулкой бронзы, Шляпу снял, загляделся на день морозный. Вот в крылатом плаще, в гражданской одежде Он стоит кудрявый и смелый, как прежде. Только страшно вырос, - прикиньте, смерьте,- Сколько весит на глаз такое бессмертье? Только страшно юн и страшно спокоен,- Поглядите, правнуки, - точно такой он! Так в последний раз они повстречались, Ничего не помня, ни о чём не печалясь, Так метель крылом своим безрассудным Осенила их во мгновении чудном. Так метель обвенчала нежно и грозно Смертный прах старухи с бессмертною бронзой. Двух любовников страстных, отпылавших розно, Что простились рано, а встретились поздно...
полная версия страницы